— Павел, у вас интересная биография. Редко встречаю среди предпринимателей бывших военных. Расскажите, как вы пришли сначала к службе морской авиации, а потом к бизнесу?
Да, вы правы, нечасто военные идут в бизнес. Находясь на службе, сложно остаться «нормальным» — ни люди, ни ситуации к этому не располагают, а творческий потенциал зарубается на корню.
Я родом из Краснодара. Родители — учителя. У меня не было финансовой возможности уехать куда-то в столицу в университет, снимать квартиру. Выбирал из того, что есть рядом, и выбрал военный институт. В детстве любил книгу о летчиках — решил идти в авиацию.
Жизнь была веселая: каждый день мы с ребятами утром бегали 5–10 км и отжимались. Из развлечений у нас был телевизор, который не был подключен к антенне, так что 15 минут в день мы смотрели белый шум.
После обучения я поехал по контракту служить в морской авиации в Долину смерти — поселок на Дальнем Востоке, секретный военный гарнизон. Местные жители называли нас «глухонемыми»: служебные дела нельзя было обсуждать даже между собой.
В поселке я провел восемь лет. Сильнейший опыт: вокруг тайга и 24 зоны строгого режима. На весь поселок один продуктовый. После освобождения зэки часто селились в нашем поселке. Полиции не было. Нам, офицерам, приходилось выходить, наводить порядки.
В этой трудной жизни были и светлые моменты — там я впервые стал отцом. Сейчас у меня уже четверо детей.
— Как складывалась ваша жизнь потом?
После службы на Дальнем Востоке я переехал в Геленджик и возглавил подразделение Росгвардии.
Один из памятных моментов того времени: шел на работу и прямо в центре города увидел бабушку с авоськой, в которой лежала боевая граната. Остановил ее, спросил, куда она гранату несет: «Иду закапывать в песок на детской площадке». В радиусе поражения оказалось бы порядка двухсот человек. Я забрал гранату, местность оцепили, людей эвакуировали. А с бабушкой дальше уже разбирались соответствующие инстанции.
После Геленджика меня пригласили в Москву. Там я возглавил Центр специального назначения. Проработал два с половиной года, а потом у меня была поездка на Бали, которая круто изменила жизнь.
— Расскажите подробнее про свое путешествие.
В этот период жизни у меня был запрос на поиск предназначения. В отпуске я принял радикальное решение: оставил комфортную жизнь, взял байк и уехал куда глаза глядят. Жил в ашраме у подножия вулкана Агунга. Это был период глубокой внутренней трансформации: я полностью погрузился в местную культуру, нашел учителей, практиковал медитации. Прошел и через физические испытания — в частности, пищевую паузу, более десяти дней без еды и воды.
Я решил подняться на вершину вулкана. Восхождение начал в разгар извержения. Всё снимал на видео. На вершине даже отломил кусок породы — не лавы, конечно, но самой структуры вулкана. Агунг считается священной горой Бали. Около 120 лет назад его извержение уничтожило половину населения острова. Удивительно, но старинный ашрам у подножия остался нетронутым.
Обычно на Агунг поднимаются ночью, но я вышел в обед и возвращался уже в темноте. На подъеме начался сильнейший ураган, дождь. Когда я добрался до кратера, вулкан взорвался.
Кратер огромен — глубина как у 20-этажного здания, всё кипит, бурлит. Подняться к самому жерлу непросто: отвесная стена метров 100, и без специального снаряжения забраться туда — настоящий вызов. В какой-то момент я попытался спуститься, но понял, что назад пути уже нет.
Что произошло дальше, помню смутно. Очнулся через полтора часа в двух километрах от кратера, в изорванной, покрытой пеплом одежде.
Я верю, что каждому стоит «подняться на свой вулкан». Это не обязательно должно быть буквальное восхождение — но испытание, которое меняет тебя изнутри
Сейчас пишу книгу о своем опыте. Хочу показать, что такие трансформации возможны и без смертельного риска — через дыхательные практики, медитации, осознанные сновидения.
— Сложно представить, что человек, привыкший к системе, к строгой дисциплине, вдруг решает уехать на Бали.
В жизни каждого наступает момент, когда внутренний поиск выходит на первый план. У мужчин это чаще случается к сорока годам. И я тоже оказался в точке осознания: в моей жизни всё меньше оставалось пространства для творчества, для живой энергии.
Первая версия моей книги называлась «Я тебя люблю». Это не про романтическую любовь, а про глубинное принятие себя. Когда начинаешь действительно любить себя — не в эгоистичном смысле, а в честном выборе своего окружения, своей среды, своего пути — всё вокруг раскрывается по-другому.
Этот выбор касался и работы. Хотя я добился значительных успехов, став одним из самых молодых полковников, я понимал: даже в жесткой системе, в условиях высокой ответственности, мной всегда двигала любовь. Я никогда не общался из необходимости, не строил искусственных отношений. Если диалог не был искренним, я просто уходил. Для меня это всегда было про настоящую ценность взаимодействия.
До сих пор, гуляя по Сочи, я встречаю людей, которые вспоминают утренние инструктажи — те самые, которые я проводил почти двадцать лет, каждое утро в полвосьмого. Я не говорил о том, как исполнять приказы или применять силу, я говорил о другом: о том, как важно сохранять достоинство, уважать людей, не становиться жесткими, несмотря на сложность работы. Ведь даже в системе есть место осознанности и выбору.
Многих удивляло, что я был не таким, каким ожидают видеть человека из Росгвардии: одет хорошо, стильно, на дорогой машине — пусть и взятой в кредит. Это не про показное — это про уважение к себе и к жизни. Я считал, что сотрудник должен быть эталоном не только в профессионализме, но и в культуре, в умении вести диалог.
Настоящая сила — это не про агрессию. Это про осознанное присутствие, про способность действовать точно и выверенно. Можно быть жестким, если ситуация требует, но это должно происходить не из состояния хаоса, а из внутренней собранности
Сегодня многие из тех, кто когда-то слушал мои утренние наставления, приходят ко мне в компанию. Они помнят тот заряд, который тогда получали, и видят, что он никуда не делся. Я продолжаю собирать команду людей, которые разделяют этот подход: глубина, смысл, развитие. Для меня это не работа — это способ жить.
— Как изменилась ваша жизнь после Бали?
Когда я вернулся в Москву, принял решение уйти со службы. В Кремле это вызвало шок: «Как это — не хочешь больше работать?».
Еще в Геленджике за мной закрепилась репутация полковника, который никогда не брал взяток. Поэтому, когда я решил уйти, никто не хотел отпускать. Мне в итоге удалось уйти, и, что самое важное — уйти экологично, насколько это вообще возможно в такой системе.
— Расскажите про первый опыт в бизнесе.
Мой первый бизнес-опыт начался в Сочи. Я только приехал, еще не знал, чем займусь, но всегда смотрел в сторону инвестиций. Решил попробовать.
И прошел этот путь в полном объеме — через все возможные ошибки. Попался на недобросовестные агентства недвижимости, застройщиков, неудачные локации. В итоге оказался с огромной кредитной задолженностью, которая росла с каждым днем.
Я понял, что есть два выхода: смириться с потерями или создать компанию, которая не просто решит мои проблемы, но и изменит сам подход к инвестициям в Сочи. Так появилась моя сервисная инвестиционная компания, построенная на честности и прозрачности.
Сегодня наши инвесторы зарабатывают от 30% годовых, а сам бизнес вышел на новый уровень. У нас один из лучших показателей возврата клиентов — 99,9%. Например в прошлом квартале мы привлекли инвестиции на сумму 500 млн рублей. За 3 месяца инвестор заработал более 250 млн.
К нам обращаются девелоперы, селебрити и крупные игроки. Среди клиентов были Лада Дэнс, Игорь Бенчаков, Рада Русских. Мы работаем с объектами в Сочи, Крыму, Архызе, помогаем застройщикам с разрешениями и проектами. Используем административный ресурс, но очень экологично — для создания действительно качественных проектов.
Сочи — город с огромным инвестиционным потенциалом, но с низким качеством сервиса. Мы это меняем. В компании работают лучшие специалисты, проверенные временем и опытом. Мы единственные, кто проверяет историю каждого проекта с 1937 года — с момента появления «Росреестра».
Можно долго рассказывать о команде и достижениях, но главное — мы создали компанию, которая стала образцом для Сочи.
— Есть мнение, что Сочи — небезопасная территория для инвестиций. Это действительно так?
Частично да. Рынок недвижимости здесь перенасыщен. 16 тысяч официальных риэлторов, каждый второй-третий местный — риэлтор. Открываются и закрываются агентства, а удерживаются только гиганты. Причем многие из них работают неэкологично. Например, активно используют «фонари» — фейковые объявления на Avito. Заходите, видите виллу у моря за 5 млн, звоните, а на той стороне — обученные специалисты, которые работают с психоанализом и методами влияния. «Виллы нет, но есть прекрасный участок в горах»: слово за слово, и вы сами не понимаете, что и зачем купили.
Я видел многое. Например, одна девушка приехала отдыхать с детьми, сняла квартиру. Подружилась с соседями, которые представились семьей военных. Вместе проводили время. Новые друзья рассказали, что покупают жилье в Сочи, и предложили ей купить квартиру рядом, продолжить дружить домами. Девушка купила квартиру за 300 млн, а на следующий день «друзья» просто исчезли. Они втирались в доверие только затем, чтобы продать дорогую недвижимость. И таких схем здесь много. Поэтому хочется, чтобы сервис был честным и безопасным, чтобы люди с удовольствием покупали продукт и получали то, что им обещали. Бизнес должен работать на доверии.
Наша цель — изменить рынок изнутри. Недвижимость — это не крипта, не акции, не облигации. Это базовый актив, с которым рано или поздно сталкивается каждый человек. Более того, рынок недвижимости — это 70% всех инвестиционных активов. Мы даже считали: ВВП всего мира меньше, чем общий объем коммерческой и жилой недвижимости. Поэтому хочется создавать действительно качественные проекты, ведь это самый надежный актив.
Я пришел в этот рынок именно с таким намерением. Нам важно, чтобы люди покупали недвижимость осознанно, с уверенностью. Мы создаем продукт, который лучше многих мировых стандартов. Например, Ultima Club — это отель, который по уровню сервиса превосходит Marriott.
Мы активно развиваем сегмент глэмпингов. Один из наших проектов выполнен в старорусском стиле: с соломенными крышами, аутентичными костюмами, иммерсивными играми. Гости могут нарубить дров, покосить пшеницу, испить свежего молока — полный эффект погружения. Следующий проект — «Народы мира», где можно будет пожить в атмосфере разных стран: Италии, Франции и других.
Что касается инвестиционных продуктов, мы работаем с объектами, окупаемость которых не превышает шести лет. Долгие проекты (10–15 лет) нас не интересуют. Благодаря тому, что наша компания — лидер рынка, мы имеем привилегированные условия у застройщиков. Это позволяет нашим инвесторам покупать недвижимость на 20–40% ниже рыночной стоимости.
Когда приходит крупный инвестор, например, мы объединяем вокруг него небольших инвесторов, создавая надежную и выгодную структуру сделки. При этом мы не берем комиссию с клиентов — все доходы идут от застройщиков. Это позволяет нам быть максимально прозрачными.
Еще одно наше конкурентное преимущество — мы работаем с НДС. В отличие от большинства компаний в Сочи, у нас можно законно сэкономить до 40% на налогах, приобретая недвижимость на бизнес. Все сделки сопровождают налоговые юристы и финансисты.
Мы занимаемся тем, за что другие даже не берутся. Например, сейчас выделяем землю (40 га в центре Сочи) для проекта Рады Русских, направленного на развитие молодежных инициатив. У нас есть опыт согласования таких сложных проектов и мощные компетенции в девелопменте.
Мы работаем не только с крупными инвесторами, но и с теми, кто хочет попробовать себя в этой сфере с суммами от 15 млн рублей. Для них у нас есть специальная сервисная служба: встречаем, показываем город, размещаем в наших партнерских отелях. Например, в Luciano и Ultima Club, которые, на мой взгляд, являются лучшими в России по уровню сервиса.
— У вас был большой опыт работы в госорганах, руководства командами — достаточно специфическая сфера, но всё же это не совсем бизнес. Как вы начинали? Где учились?
Я подошел к вопросу радикально. Решил пройти путь с самого начала. Пришел в одну из сильнейших компаний на рынке, руководителя которой хорошо знал. Говорю: «Устрой меня обычным сотрудником». Он удивился: «Ты серьезно?», — я ответил: «Да, у меня такой запрос: хочу изнутри понять, как все устроено». В итоге меня посадили в ряды стажеров.
Я оставлял свой мерседес с мигалками подальше от офиса, и с утра до позднего вечера разбирался в работе, изучал рынок, плюсы, минусы. Это длилось больше года. Год я провел в статусе обычного брокера по недвижимости, полностью погружаясь во все процессы.
Параллельно прошел пять профильных обучающих программ. Хотя, если честно, мышление у меня всегда было предпринимательское. Даже не понимаю, как оказался в погонах — всегда чувствовал, что мое место в бизнесе.
Сейчас мы — сильные игроки. В компании около 25 экспертов, и еще порядка 50 человек в листе ожидания. Я тщательно подбираю команду: мне важно, чтобы человек горел своим делом, был честен с собой и клиентами. Все проходят серьезный отбор.
— По роду службы вам приходилось сталкиваться с бизнесом в его не самых лучших проявлениях. Не мешало ли это потом самому идти в бизнес?
Нет, я всегда считал бизнес достаточно простым. Во-первых, я люблю рисковать. Кто прыгнет с парашютом — это я, кто пойдет на вызов — это тоже я.
В бизнесе первое, что мешает масштабироваться, — это отсутствие смелости. Готовности идти туда, где тебя не ждут
Почему моя компания быстро выросла? Все боятся работать с налогами, потому что это кажется страшным — вдруг посадят! А я увидел в этом шанс: почему бы не использовать возможности налоговой системы — легально, с пользой?
Большинство людей вообще не знают, что можно покупать недвижимость в лизинг. Все привыкли брать в лизинг гелендвагены, а потом думать, куда их девать. А ведь можно купить, например, сервисные апартаменты в Radisson или Hilton, тоже в лизинг, оптимизировать налоги. Разница в том, что машина дешевеет, а недвижимость растет в цене, причем еще и ежемесячный доход приносит. Плюс, чтобы зайти в сделку, достаточно всего 10% от стоимости. Дальше объект сам себя выкупит.
Многие идут в рискованные схемы, а потом попадают под уголовные дела. Но есть легальный способ: вкладывать налоги в свои продукты, недвижимость, апартаменты, глэмпинги.
Я разобрался в этом досконально: изучил кейсы, прошел проверки, отработал претензии налоговой. Оказалось, что ничего сложного в этом нет. Теперь компании приходят ко мне с опасениями, а я показываю: вот примеры, вот как это работает, вот как мы взаимодействуем с налоговой.
Это и есть в моем понимании смелость — идти туда, где другие боятся. Речь не о бездумном риске, а о готовности чуть больше рискнуть.
Бизнес — это всегда риск: капитал, время, сотрудники, клиенты. А инвестиции — это еще больший риск, миллиарды рублей, и ответственность ложится на меня и мою команду. Главное — осознавать этот риск и обеспечивать безопасность для инвесторов.
Что касается бизнеса в России, конечно, есть негативные примеры. Но сейчас такое время, когда перед предпринимателями открыто множество возможностей. Ниши освобождаются, нужно просто включить креативное мышление. Не биться в перегретые рынки, а находить те, где чего-то не хватает.
— Я читала, что кроме бизнеса вы еще поддерживаете детский спорт.
Социальные проекты для нас тоже важны. Когда я еще служил в Росгвардии, мы создали команду по тхэквондо для детей 7–16 лет. Позже я договорился с одним из крупных бизнесменов Краснодарского края, и теперь вся федерация бесплатно летает на соревнования, проживает в лучших отелях и получает обмундирование.
Сейчас мы создаем федерацию тхэквондо, где одним из ключевых направлений станет работа с детьми с ограниченными возможностями. Это не просто спорт, а мощный инструмент социализации и реабилитации. У нас уже есть случаи, когда дети с диагнозами, тренируясь, возвращались к полноценной жизни. Сейчас у нас около 100 воспитанников, победы на чемпионатах Европы и мира, и мы не собираемся останавливаться.
— Как вы пришли в CLUB 500?
Главная цель была — найти комьюнити, людей, близких по духу и ценностям, с которыми можно в будущем создать что-то действительно масштабное.
Один в поле не воин. В нашей компании мы даже не называем клиентов клиентами. У нас партнеры. И 80% сделок — это партнерские сделки
Это как раз про экологичность работы: не нужно тратить миллионы на рекламу, можно просто грамотно выстроить сеть сотрудничества. В CLUB 500 я пришел именно за этим.
Я был пока только на трех больших мероприятиях клуба, но уже познакомился со многими классными ребятами. И еще мне очень нравится формат совместных путешествий. Правда, пока ни разу не воспользовался, но сама идея классная. Сейчас вообще сложно дружить. У всех миллион дел, времени нет, возможностей нет, и в итоге, несмотря на кучу связей ты остаешься один. В CLUB 500 есть возможность не просто встретить партнеров по бизнесу, но и реально найти близкое общение, совместные поездки, рост.
Ну и, конечно, для меня это возможность вывести свои проекты на совершенно другой уровень. Сейчас мы работаем над созданием IT-продукта, который позволит инвесторам выбирать объекты легко и прозрачно, без подводных камней. Хотим сделать что-то вроде «Тиндера», только для инвестиций — простой, удобный интерфейс, где можно буквально в пару кликов выбрать себе инвестиционный продукт. Плюс академия экспертов, чтобы передавать наш уникальный опыт дальше. Я уверен, что такие технологии могут масштабироваться на всю страну, потому что это честная, прозрачная система, которая работает и для инвесторов, и для бизнеса. И вот в клубе как раз можно встретить людей, с которыми это можно реализовать.
Интересуетесь темой инвестиций в недвижимость? Игорь Марков рассказал о том, как обстоят дела с инвестициями на Бали: читайте подробный разбор от нашего инсайдера.